Восемь-восемь, или Предсвадебный марафон - Страница 22

И тут до Ленки дошло: мамочки святы, а когда же она последний раз прическу делала? Как она людям покажется? Ленка бросилась к зеркалу. Так-так-так, коротко постриженные перед рождением Саньки волосы отросли неровными лохмами и топорщатся в разные стороны. Попытки заставить непокорную шевелюру лежать в одном направлении ни к чему не привели. Ленка пришла к выводу, что без парикмахера здесь не обойтись. Интересно, Санька еще пару часиков проспит?

Ленка вытащила из семейной кассы всю имеющуюся наличность, пересчитала смятые купюры. Негусто. Восемьсот рублей всего. А до зарплаты Олега еще больше недели. Ее пособие на ребенка — не в счет, на щедрую подачку государства и котенка не прокормишь. А, была — не была!

Ленка быстро переоделась и, бросив быстрый взгляд на спящего Саньку, выскочила из квартиры, молясь о том, чтобы сын не проснулся, пока она не вернется домой. Парикмахерская находилась всего в десяти минутах ходьбы, и Ленка мечтала, чтобы там не оказалось очереди, а потом, как-то не удержавшись, побежала, огибая мешающихся под ногами прохожих то по бордюру, то по газону, разом забыв о солидности, степенности и прочих атрибутах, соответствующих званию молодой матери.

* * *

Олег отпросился с работы домой. Голова побаливала, да и извозом заниматься не было ни сил, ни желания. Сейчас бы чаю с лимоном и льдом и спать. Или телевизор посмотреть. Кстати, когда он в последний раз нормально отдыхал? Разве что на покатушках. А потом снова как загнанный: работа-сон, работа-спать.

Открыл дверь своим ключом, вошел, крикнул: «Лена, я уже здесь». Странно, не отозвалась. Может, спит?

В комнате Ленки не оказалось, как и на кухне, и в ванной. Зато проснулся Санька и, не обнаружив поблизости мамы, громко заголосил. Олегу все это крайне не понравилось. Где ее черти носят? Ребенка бросила и удрала куда-то, коза. О чем только думает? Ей же сотню раз говорили, что нельзя ребенка одного оставлять, нельзя! Ладно, Санька еще не может сам из кроватки выбраться, а если бы мог?

В этот момент в замочной скважине послышался шорох, и на пороге появилась Ленка.

— Где тебя носит? Что, последние мозги растеряла?

Хорошее настроение в мгновение ока покинуло Ленку, и она зло бросила:

— Слушай, заткнись, а? По хорошему прошу. Я что, уже и на полчаса отлучиться не могу?

— Не можешь. И куда это тебе приспичило слинять?

— А самому догадаться слабо?

— А что тут догадываться? Ты ведь меня знаешь: если заведешь кого на стороне, то пожалуйста, вали на все четыре стороны!

— Слушай, я подозревала, что ты — козел, но не знала, до какой степени. Ты что, совсем охренел? Я тут безвылазно сижу, как под домашним арестом, а стоило мне в парикмахерскую сбегать, это значит, у меня любовники завелись, так?

— Лена, не надо так со мной!

— А со мной, значит, можно?! Пришел, оскорбил, и доволен?! А как самого задели, так «Лена, не надо»!

Ленка в сердцах швырнула ключи на тумбочку под зеркалом, сбросила сандалии и прошла в комнату. Хорошее настроение, которое не покидало ее с того момента, как она решила подстричься, улетучилось без следа. Нет, она такого не заслужила!

Олег понял, что, наверное, перегнул палку, но сдавать свои позиции тоже не собирался. И кстати, еще вопрос: с чего это она решила вдруг прическу поменять? До этого ходила чучело чучелом, и ничего. А тут на тебе: подорвалась и понеслась. Видимо, не зря. Для чего-то это ей надо. Так, кто посмел? Какая сука здесь воду мутит? Нет, он сейчас же разберется и все выяснит.

— Позволь, дражайшая, задать тебе один вопрос. Малюсенький такой.

— Попробуй.

— А с чего это ты вдруг решила марафет навести? Или это большой секрет?

— Отчего же секрет? Я с тобой на ближайшие покатушки еду. Мне Семь-сорок сказал, что вы собираетесь, я подумала и решила, а почему бы и нет? Саньку мама забирает, мы уже договорились. А прическа — так не могу же я в таком домашнем виде на людях показываться! Сам посуди. Тебе же за меня стыдно будет.

— Так, все великолепно. А почему я обо всем узнаю в самый последний момент?

— Почему это в самый последний? До покатушек еще больше недели.

— А это ничего, что я вообще планировал поехать туда один, без тебя?

— Так, с этого места поподробнее. Насколько я поняла, ты хочешь сказать, что не хочешь видеть меня на покатушках, так? Нет уж, раз такой смелый, то отвечай, не молчи!

— Ты у меня женщина умная, все правильно понимаешь. Я там работать буду, мне не нужно, чтобы у меня кто-то под ногами путался. Тебе там скучно будет, значит, меня начнешь дергать…

— Позволь мне самой судить, скучно мне будет или нет. И твой драгоценный покой я не потревожу: занимайся там чем угодно, а я сама себя займу. Я с народом уйму лет не виделась, мне со всеми знакомыми потрещать надо, да и на соревнованиях я всего один раз была, мне это все, считай, в новинку. Так что не переживай: под ногами путаться не буду, не дождешься.

— Нет, я уже решил, что еду один. Поэтому извини, но ты остаешься дома.

— Фигу тебе! Я еду вне зависимости хочешь ты этого, или нет. И твое мнение меня, извини, не слишком волнует. Тебе волю дай, так ты меня в паранджу упрячешь и из дома вообще никуда не выпустишь. Хватит, насиделась! Так что едем вместе, и только попробуй сбежать, как ты обычно это делаешь!

— Вот, значит, как! Тогда попробуем по-другому: Лена ты мне будешь очень сильно мешать, если поедешь. Я не хочу брать тебя с собой. И буду очень недоволен, если ты приедешь с тем же Семь-сорок, или еще с кем-нибудь. Нечего глаза щурить, а то я не знаю, на что ты способна! Поэтому пообещай мне, что останешься дома.