Восемь-восемь, или Предсвадебный марафон - Страница 55

— Ладно. Такой вариант я тоже учел. Тогда собирайте свои манатки, девок и валите отсюда подобру-поздорову. Только зарубите себе на носу: я не злопамятный, а просто очень злой, и на память не жалуюсь. Вы у меня за загубленное озеро ответите, и под суд пойдете, тут вам никакой Семеныч не поможет!

— А за себя не боишься? Такой смелый выискался!

— Это вы за себя бойтесь. А у меня совесть чиста.

Внезапно крепыш бросился в сторону Фомича, и Кристина даже зажмурилась от страха. Фомича сейчас будут бить, а она ничего не сможет сделать! Однако Фомич мгновенно среагировал на возникшую угрозу и, тренированным движением сняв винтовку с плеча, сделал предупредительный выстрел под ноги крепыша, взметнув маленький фонтанчик пыли. Тот сразу застыл, как вкопанный, а девицы, словно только этого и ждали, подняли такой визг, что мужик в джинсах брезгливо поморщился.

— Вот значит как. Ну что ж, Джеймс Бонд. Мы, так и быть, уедем. Но не думай, что все закончилось. Для тебя все неприятности только начинаются, — цедя слова сквозь зубы, сказал он, обращаясь к Фомичу.

— Не пугай. Пуганный уже, — ответил Фомич, по-прежнему держа винтовку на изготовку.

— Поехали, братва. Девок грузите.

Кристина видела, как компания одевается, бросая в сторону Фомича взгляды, не сулящие ничего доброго. На голосящих девиц шикнули, и они быстренько заткнулись, напялили на себя шмотки и расселись по машинам. Еще через пять минут иномарки уехали, выплюнув из выхлопных труб облачка гари. Кристина до последнего боялась, что кто-нибудь попробует задавить Фомича, но Бог миловал, обошлось. Как только простыл след незваных гостей, она вылезла из своего укрытия и подошла к Фомичу.

— Я ж тебе сказал спрятаться!

— А я что? Я и спряталась! Ой, я так испугалась, когда этот на вас бросился! Думала — все, сейчас вам достанется. Как хорошо, что вы ружье с собой взяли!

— Ну, во-первых, он бы мне все равно ничего не сделал. Ты про Иртыша на забывай. Этому парню повезло, что он ближе подойти не успел, а то бы узнал, почем фунт лиха. А что касательно винтовки, так сдается мне, что в ближайшее время придется мне ее из рук ни днем, ни ночью не выпускать.

— Вы думаете, они вернутся?

— Не знаю, не знаю. Но на душе неспокойно. Ты вот что, в ближайшие пару-тройку дней на этюды не ходи, лучше дома посиди. Мало ли чего. Не понравился мне взгляд этого, в джинсах. Ох, не понравился! Как бы не замыслил какую гадость.

— Ага, казалось, насквозь глазами прожжет! Мне вообще показалось, что он у них самый смелый.

— Они не смелые, орлы эти, они безбашенные. А это совсем другой коленкор. Вот скажи, почему нормальный человек, вроде нас с тобой, испытывает чувство страха? Боится хулиганов, революции, аварии — не важно чего?

— И почему?

— Потому что ему есть, что терять. Он за завтрашний день переживает, у него семья, дело любимое, близкие люди. А таким как эти, терять нечего. У них понятие «завтра» просто отсутствует. Им бы сегодня, вот прямо сейчас, себя крутыми почувствовать, на гребне волны покататься, а потом — трава не расти. Им все по фигу, кроме своих амбиций. Поэтому я и беспокоюсь. Что-то они слишком легко свои позиции сдали. Можно сказать, без боя. Да еще Семеныч этот!

— А кто такой Семеныч?

— Да начальник районного отделения милиции. В поселке живет. Тот еще клоп! Мелкий, конечно, начальничек, но вони от него… Возомнил о себе Бог весть чего, со всякой швалью ручкается. Мы с ним, как только его назначили, с той самой поры и цапаемся. Уже второй год пошел. Такая мразь — словами не передать. Ребята у него в подчинении — нормальные, хорошие, но что толку-то, если начальник — дерьмо! Шушеру покрывает, бандитам пятки лижет. Гнилой человек. Насквозь гнилой.

— И как быть? Он же этих, что сегодня приезжали, наверняка в обиду не даст.

— Не даст — и ладно. Я на него и его прихвостней управу найду, пусть даже не сомневается. Поеду завтра в город в прокуратуру. Там у меня один хороший знакомый работает, думаю, справимся. Они за загубленное озеро сполна ответят, до последней рыбешки!

Кристина перевела взгляд на озеро. Озеро было мутным и неживым. На его поверхности брюшками кверху плавала мертвая рыба. Очень много рыбы. Трудно было найти хотя бы один участок воды, свободный от рыбьих тушек. От такой безрадостной картины у Кристины разом навернулись слезы, и она, не удержавшись, громко всхлипнула.

— Да будет тебе, будет! — Фомич подошел к Кристине, обнял ее и ласково потряс, одновременно загораживая собой вид на озеро. — Не скоро, но восстановится все. В природе пустоты не бывает. Природа себя залечит. Жаль, конечно, но уже ничего не поправишь. Не плачь, девонька, не надо. Пошли лучше домой, чайку попьем. А то смотри, как перенервничала вся! Давай, пошли, пошли…

* * *

Давешний мужик в джинсах уверенно вел машину. Рядом с ним сидел крепыш, набыченный и злой. На заднем сиденье вольготно расположились две из четырех девиц.

— Слушай, а че ты на попятный пошел? Дали бы этому кренделю в репу и все дела! Все настроение испортил, боец за справедливость!

— Костян, заглохни. Сначала этих, — кивок в сторону заднего сиденья, — вывезем, а потом и побазарим нормально. Только за лоха меня не держи, ладно? Но пока — цыц.

Крепыш расплылся в удовлетворенной улыбке.

* * *

Семь-сорок окинул критическим взглядом левое крыло Волги. Не фонтан, конечно, но для сельского хозяйства сойдет. Теперь очередь за шпатлевкой, потом выводить все шкуркой под ноль, грунтовать и красить. Но эту работу Сергей любил. Он пальцами чувствовал, где и как надо пройтись наждачкой, где нарастить, а где убрать лишнее. И запах свежей краски и шпатлевки он очень любил. В его сознании он почему-то всегда ассоциировался с будущим праздником. Может быть потому, что когда в его квартире делался ремонт, по его завершении матушка всегда накрывала стол для всех участвовавших в нем, обязательно откупоривалась бутылка шампанского, и даже ему, маленькому, наливали полбокала шипучего напитка.